Инох
Жрец Пантеона
Разрушитель и созидатель
Хранитель печатей
В центре материка возвышалась горная цепь. Она звалась Ирамой, что значит «белые врата». В долине среди гор находилось королевство, укрытое от посторонних глаз. Оно было старым, очень старым, но о нем почти никто не помнил. Люди, жившие в нем, не выходили в мир.
Королевство называлось Ирамкандом, а люди — ирамами.
Ирамы были сильным, гордым народом. Они считали, что их королевство расположено в том месте, где зародился мир, и называли себя хранителями вселенной. Каждый ирам был одновременно и воином, и жрецом. Верховный жрец обладал не меньшей властью, чем сам король.
Именно там, в белых горах, родился Инох — шестой сын влиятельного семейства. Его дед когда-то был верховным жрецом, а отец занимал почетный пост старшего жреца. Большие семьи у ирамов правило, а не редкость, поэтому мальчика с детства окружали многочисленные дядья и тети, двоюродные и троюродные братья, родственники и свойственники — словом, недостатка в общении он не испытывал. Религиозный, почтительный и в то же время сильный духом, к шестнадцати он уже постиг силу имен, и ему пророчили блестящее будущее.
Отец всюду брал Иноха с собой. Юноша не робел перед старшими. Если ему не нравилось решение жрецов, он мог тут же начать его оспаривать и делал это так искусно, что в конце концов взрослые признавали его правоту. Он помогал отцу вести переписку и давал ему советы, которые всегда оказывались верными. Новрам гордился сыном и возлагал на него огромные надежды. Дедушка и бабушка, мать и дядья верили в Иноха и говорили, что он станет великим человеком.
А затем у него на спине появились наросты.
Сперва возле лопаток стало щекотно покалывать, но он не обратил на это особого внимания. Затем эти места вздулись буграми. Одежда стала Иноху мала. Мать всполошилась, не растет ли у сына горб. Инох как мог успокоил ее и туго обмотал торс бинтами, чтобы бугры были незаметны. Боль усиливалась, теперь спину будто резало ножом, но Инох терпел. Однажды ночью к нему пришел отец и потребовал снять повязки. Под бинтами оказались крошечные роговые наросты, покрытые перьями.
Крылья.
Новрам, считавший себя неплохим историком, никогда о подобном не слышал. Крылья... Как жрец, он видел в этом предзнаменование. Знак. Но дурной или добрый? Новрам чувствовал, что не вправе принять решение в одиночку. Юноша должен предстать перед советом. Жена рыдала, умоляла его одуматься. Дядя был с ней согласен: незачем выносить беду на люди. Даже дед, бывший верховный жрец, качал головой. Что делать, если совет признает знамение дурным?
Новрам не знал, на что решиться. Посадить сына, его мальчика, надежду, гордость и опору, под замок и держать взаперти до самой смерти?.. Он колебался, а крылья, между тем, продолжали расти. Теперь их не скрывала даже самая плотная мантия. Новрам понял, что откладывать дальше нельзя. С тяжелым сердцем он отвел Иноха на совет.
По традиции, в особенно важных случаях старшие жрецы тянули жребий, чтобы выбрать того, кто должен сделать пророчество. На этот раз жребий выпал самому Новраму, и совет решил, что это знамение. Новрам провел под священным древом четыре дня и четыре ночи, а затем вновь предстал перед жрецами. Пророчество было ошеломляющим.
«В последний день Ирамканда крылатый человек закроет его врата».
Неужели королевство ждет скорая гибель? Неужели причиной его падения станет Инох? Жрецы растерянно переговаривались между собой, а испуганный юноша, не замечая слез, текущих по щекам, тянул отца за мантию и умолял его сказать совету, что этого не может быть, что он, Инох, не способен на такое злодеяние. Новрам молчал, не смея встретиться глазами с сыном.
Иноха заперли в одной из келий храма. Он колотил в дверь, молил о помощи, о спасении, но ответа не было. Отчаявшись и выбившись из сил, он забылся сном. Когда он очнулся, перед ним стоял поднос с пищей. Инох отшвырнул его и с удвоенной яростью набросился на дверь. Он рыдал, проклинал свои крылья и пытался даже вырвать их, но они стали частью его тела, как рука или нога.
Сломанные перья, словно снег, устилали пол кельи... Однажды ночью Инох проснулся от того, что кто-то склонился над ним. Он открыл глаза и увидел не отца и не мать, а Дальяду, свою двоюродную сестру.
— Тебя приговорили к смерти. На рассвете тебя повесят. Надо бежать.
Инох не мог поверить.
— Отец... Неужели он допустит, чтобы меня казнили?!
— Ты до сих пор надеешься на него? Наивный! Никто, кроме твоего отца, не слышал пророчества. Он мог придумать что угодно и спасти тебя еще на совете, но не стал этого делать. Видишь ли, он боится тебя не меньше остальных. Так что поднимайся, братец. Времени мало. Скоро явятся жрецы-каратели.
Дальяда была всего лишь на три года старше брата, но храбростью не уступала воинам. Она помогла Иноху выбраться из храма и повела его в горы. Там, среди ущелий и склонов, у них был хоть какой-то шанс затеряться и скрыться от преследователей. Целый день и всю следующую ночь они плутали узкими тропами, усталые, голодные, полумертвые от холода, пока не нашли сухую пещеру, где можно было развести костер. Происходящее казалось страшным сном, и огромные крылья за спиной у Иноха только усиливали ощущение нереальности. Дальяда долго смотрела на брата через костер, а затем нерешительно проговорила:
— Попробуем отрезать их?
Легче сказать, чем сделать. Убегая из дома, девушка украла отцовский меч. Она занесла его над спиной Иноха, но руки дрожали, и лезвие едва царапнуло кожу. Потекла струйка крови. Брата с сестрой охватило отчаяние. Они были совсем еще детьми, такими одинокими, такими беспомощными, и казалось, весь мир ополчился против них. Взрослые, которые еще вчера заботились о ребятах и окружали добротой, бросили их на произвол судьбы. Им было некуда идти, негде жить, а над головой Иноха, словно насмехаясь над их бедами, вздымались огромные уродливые крылья.
Дальяда уснула, а Инох смотрел на огонь и думал. Им не выжить. Рано или поздно их найдут. Горы, окружающие Ирамканд, слишком высоки, через них не перебраться. Да и есть ли там, на севере и юге, другие королевства? Может быть, рассказы о них — всего лишь легенды...
Нет. У них был только один путь — назад. И только один способ выжить.
...Дальяда открыла глаза и закричала от ужаса. Повсюду была кровь. На холодном камне лежал без сознания Инох. Рядом с ним белело мертвое отрубленное крыло...
Отряд преследователей достиг пещеры через несколько часов. Осветив ее чрево факелами, жрецы остолбенели. Хрупкая девушка в одной рубашке прижимала ворох одежды к страшной ране на спине юноши, пытаясь остановить хлещущую кровь. Ее губы шептали: «Мать, спаси нас... Мать, забери нас к себе... За что нам это, за что, мы не сделали ничего плохого...»
Жрецы забрали окровавленного Иноха и Дальяду обратно в храм. Юноша был на грани смерти, поэтому исполнение приговора пришлось отложить. Самое простое решение — позволить ему умереть — совет счел кощунством. Когда же Инох выздоровел, мнения жрецов разделились. Одни по-прежнему требовали для него казни, другие считали, что достаточно изгнания.
...После долгих дней забытья Инох пришел в себя. Сморщившись от боли, приподнялся, потянулся рукой к спине и со стоном откинулся на подушки. Там, где он надеялся нащупать заживающие рубцы, уже набухал бугорок, из которого обещало вырасти новое крыло...
Почему, почему это происходило именно с ним? Даже после того, как все, кого он знал, от него отвернулись, Инох не желал королевству гибели. Он предпочел бы покинуть долину и никогда не возвращаться домой. Давным-давно — будто в прошлой жизни — Инох прочел в священном писании такие строки:
«Во всем таится воля Матери. Когда человек нужен ей для воплощения великого замысла, она находит способ призвать его к себе».
Он повторял их про себя, и они приносили ему странное умиротворение. Значит, крылья даны ему не без причины...
Через несколько дней в королевство явился путник из южных земель — впервые за долгое время. Он принес с собой неожиданную весть: в мире есть другие крылатые люди, не только Инох.
В Дельфах, городе, который, по словам чужака, считался столицей мира, таких людей называли астрами, посланниками богов. Они были аскетами, но почитали их не меньше, чем королей. Время от времени они отправлялись в странствия, чтобы отыскать среди населяющих мир племен крылатых детей и забрать их в свой храм. Выслушав эту удивительную историю, совет жрецов наконец пришел к согласию и решил отправить Иноха в Дельфы.
...Когда Дальяда пришла проститься с братом, ей показалось, что он стал старше и мудрее на десять лет.
Инох улыбнулся.
— Сестра, я верю, что во мне таится воля Матери. Значит, таким я нужен Ей.
И расправил крылья.
Дальяда попросила хоть изредка навещать ее, и Инох ответил:
– Конечно, ведь я обязан тебе жизнью и свободой.
Путник сел на осла, а Инох пошел рядом. Расправленные крылья отбрасывали на землю нелепую тень.
Так он покинул Ирамканд.
Новрам стоял на высоком холме и смотрел, как его сын навсегда уходит в неизвестность. Сперва он сам исчез за поворотом, а следом скрылась и тень. Тогда Новрам достал кинжал, который носил при себе с самого дня суда над Инохом, положил его в ямку, присыпал землей и произнес:
— Сын мой, я буду ждать до тех пор, пока ты не вернешься, чтобы исполнить пророчество.
