Fatale. За упокой

Старания Tale of Tales похожи на экзерсисы некоторых участников Каннского кинофестиваля этого года: когда собственная репутация автора, его публичные высказывания и общая шумиха вокруг представленной работы явно не соответствовала, собственно, ценности самой картины. Вечная болезнь арт-хаусного кино, как оказалось на том же примере отечественного «Тургора», вполне неплохо чувствует себя и среди игр. Новая игра от таких же охочих до глубокомыслия разработчиков, несмотря на определенные надежды, поскользнулась на том же банане.



Если бы Оскар Уайльд был здесь…

Метафорические смерти Красных Шапочек явно повысили уверенность авторов игр про оленей в собственных силах. От сюрреалистической переделки известной сказочки они без особого промедления взялись за литературу уже авторскую и вообще более серьезную – одноактовую пьесу «Саломея» британского писателя Оскара Уайльда.

Но произошло неожиданное. Для The Path необязательно было читать тексты братьев Гримм или Шарля Перро, можно было вообще не знать о всяких бабушках, серых волках и красных шапочках, чтоб понять основную мысль происходящего. Fatale же незнакомым с оригиналом сразу дает по голове и продолжает бить до самого финала, а потом еще вдогонку швыряет кирпичом. Клиент раздавлен собственным невежеством. Единственное, что способно реабилитировать – поход в библиотеку за понятно-чем. Тут-то десятиминутная постановка начнет кое-как проясняться. Если читали внимательно.

Не столько переосмысление, сколько слегка шизофреническая иллюстрация пополам с экранизацией. Недо-триптих. Игровые короткометражки, недалеко ушедшие от демонстрационных версий вполне разных проектов в различных жанрах. И, что самое любопытное, будучи трехчастной – с каждым новым актом все дальше уходит от интерактивности, пока последняя не исчезнет совсем, а игрок не превратится в зрителя.

Сначала став пророком Иоанном, запертым в темнице и не способным убежать от участи, вы отчаянно исследует стены камеры, читая избранные цитаты из первоисточника. Можно посмотреть в люк над головой - на танец Саломеи. Пока не откроется дверь, и дядька-палач не отрубит голову. Выхода нет: он взмахнет клинком – и камера-голова с брызгами крови отлетит в сторону, олицетворяя печальную неизбежность. Этот самый старый и самый… жизнерадостный фокус Tale of Tales. Еще со времен черно-белой старушки в The Graveyard. Что бы вы не делали – бегали от палача туда-сюда, или покорно дожидались бы его – голова слетит с плеч.

После чего душа на фоне титров вылетит на свободу. Точнее, на тщательно воссозданный двор обители царя Ирода, где вон та темница, тот спуск к водоему, где даже лестницы там, где должны быть по скупому уайльдовскому описанию. Повсюду предметы отсылают к тексту, пускай о них упоминалось разве что вскользь в некой реплике. От рокового танца остались лишь семь разбросанных платков. Луна на полнеба. А само небо в символичные моменты становится кровавым, ветер усиливается. За всем этим удовлетворенно наблюдает полуобнаженная Саломея, рядом серебряное блюдо с головой Иоанна Крестителя, а недалеко – довольная царица Иродиада. Трехмерная картина. Покрутите, повертите, сравните. Полетайте и потушите свечи, попутно разгадывая значения открывающихся символов. Потушите свечи – и пафосно растворитесь в белоснежной луне. Аминь.

При всей простоте задумки, близкой к сюжету типичного скринсейвера, авторам непременно хочется дело усложнить. Как будто это прибавит им авторитетности. Или чего-то еще. Они наводняют все символами, смысл которых не прозрачнее нефтяной пленки на поверхности воды. Уже не говоря про упомянутые открывающие знаки, догадаются насчет которых полтора человека из ста, да и то благодаря насилию поисковиков или воскресной школе. Чтобы подчеркнуть актуальность пьесы, они решаются на резкий выпад в стиле «зададим арт-хауса!». В итоге выходят такие мелкие нюансы как номер телефона Саломеи, которые в паре шагов становятся вовсе не нюансами, а рваной раной на теле. Понятно, что mp3-плеер – показать легкосмынность fatale femme, но, пардон, выглядит это просто пошло.

Когда же весьма затянутый акт закончится, и, выдержав несколько минут созерцания белого света под привычный шум современного города, вы таки решите выключить это к черту, а спустя снова включите с мыслью «точно закончилось?», то увидите третий акт. Танец Саломеи. Награда для упрямых и сомневающихся. Концептуальный постскриптум. Саломея двигается с такой грациозностью, что невольно задумываешься. Но не о морали. А о прекрасной анимации и музыке среди непроглядной яркой корявости и упрямого, показушного нонконформизма.

Мораль

Вместо удобной камеры и приветливого управления, разработчики разрешают переворачивать да толкать ящики, сбивать со столов утварь, оставляя один на один с геморроем, достойным самых инфернальных портов продуктов Capcom. Заигравшиеся в неформатность, они предпочитают не идти игрокам навстречу, будто считая, что - вопреки логике - те потянутся за ними. Это сработало с The Path, но явно подкачало с Fatale. Дальнейший их уход в верхние слои атмосферы повлечет за собой исключительно удушье и - как следствие - летальный исход.

Рейтинги:

Геймплей: 5.0
Графика: 7.0
Звук и музыка: 8.5
Интерфейс и управление: 4.0
Оценка автора: 5.0

Общий рейтинг: 5.9