Василий и пустота: впечатления от Hurtworld

Уставшее от бесконечных обязательств человечество сегодня подсознательно хочет от них избавиться путем какой-нибудь катастрофы. Отсюда такая популярность постапокалипсиса в поп-культуре, а потому и «выживалок» среди игр. Последние часто входят в стадию открытого бета-тестирования, будучи еще очень сырыми, и сразу начинают приносить миллионы. В одну из таких игр — Hurtworld — я со своими друзьями (среди которых был и ваш любимый автор и модератор Василий Кургалов) играл примерно месяц. Мы видели разное дерьмо и почти достигли вершины. Но как выяснилось в какой-то момент, это не та игра, куда обычный взрослый человек может сбежать от современных реалий.

Если описывать ее в сравнениях, то это нечто среднее между Rust и Minecraft: большая песочница с разными типами ландшафта, где с помощью крафта и охоты нужно превратиться из бомжа в доминатора. А заодно построить дом и посадить дерево (точнее, огород). На сервере может находиться до 60 человек, и если он забит под завязку, то вокруг постоянно кого-нибудь убивают. Ощущение, будто живешь в горячей точке. Так что нужно заранее понимать, что Hurtworld сильно упирает на PvP. Чем ты круче, тем чаще приходится конфликтовать.

Сначала, конечно, в это трудно поверить. Мы начали с классического сервера, чтобы сформировать правильное впечатление об игре, и сполна ощутили, что самая большая опасность для новичков — сдохнуть от холода ночью, а не дикие животные, другие игроки или даже голод. Мы родились почти голыми на краю пустыни. На нас были только шорты, и мы грелись у костра на вершине скалы несколько ночей подряд. Я не сразу обратил внимание на то, что здесь реализован лунный цикл, и в зависимости от него ночь может быть либо яркой как день, либо такой темной, что хрен что разберешь. А все потому, что мои прекрасные друзья от скуки (ведь из-за холода далеко убежать они не могли и ждали утра) решили мочить своих. У меня, разумеется, пригорало, потому что привал с костром находились далеко от респауна.

Потом мы убили достаточно оленей и кроликов, чтобы сделать себе штаны, рубашки и рюкзаки для расширенного инвентаря. Все остальные вещи типа головного убора, перчаток, обуви не обязательны на стартовых локациях с умеренным климатом. Один из нас занялся постройкой первого дома, остальные — сбором ресурсов. Топор для дерева, кирка для руды и тому подобного, лук и копье — для охоты. Универсальный золотой топор и огнестрел казались чем-то очень далеким, не говоря уже о машине. Мы прятались по углам и сидели смирно, когда видели свет чужих фар. Рев мотора был голосом неминуемой смерти. Можно было убивать друг друга ради прикола и биться с незнакомцами, но при звуке машин все становились покладистыми. Не потому что они оборудованы чем-то смертоносным. Просто транспорт в Hurtworld — это статус, который говорит всем: «У нас полно пушек, мы банда, и вы все сдохнете». Один скажет, что это дедовщина, другой — гопота, но я скажу — это постапокал, пацаны. Стиснули кирки — и вперед, за работу.

На первом сервере мы почти ничего не добились. У нас была маленькая хибара, из которой все постоянно уходили, когда включались костер или печка. Потому что становилось слишком жарко, и от этого тоже можно умереть. А включались они часто: многие ресурсы можно получить только через плавку.

Далеко в поход никто не уходил, потому что шансов вернуться было мало. Во-первых, ты мог умереть по дюжине причин. Не успел найти апельсинов или добыть мясо? Труп. Попал под дождь, наступила ночь, а ты не успел развести костер? Труп. Зашел в тундру в майке и не успел развести костер? Труп. Попался на глаза йети, не убил кабана, упал с высокой скалы, наткнулся на другого игрока? Труп. И все, что ты собрал — эти вагоны дерева, жира, железа, кожи — все остается на месте смерти, а ты появишься в точке респауна за километры. Либо, если ты успел привязаться к тотему в доме, ты возвращаешься к нему. Но в большинстве случаев разницы никакой — добыча потеряна, и ты должен начинать сначала.

Во-вторых, чтобы уходить далеко, нужен компас. Карты ведь нет. Можно примерно выучить местность, но на это уйдут десятки часов активной игры. Без компаса можно не найти дорогу домой и сдохнуть как собака.

Но то был, как выяснилось, нюанс классического сервера. Есть неформатные варианты, где все чуть проще и быстрее. На один из таких мы как раз перебежали. Это случилось почти сразу после того, как меня и моего напарника убил какой-то нуб, потому что мы, как идиоты, решили срезать дорогу и прыгнуть со скалы, в результате чего сломали ноги и стали легкими мишенями. С трудом собранные ресурсы пропали, и это оказалась последней каплей. По крайней мере, для меня. Рассказывают, что потом, в мое отсутствие, наша квартира была взорвана и разграблена. Пацаны были расстроены, но духом все-таки не пали.

В итоге мы свалили к каким-то полякам. Теперь в чате, одновременно выполняющем роль командной строки, можно было вводить запрос на телепорт к другу или к тотему в доме.

Кургалов сразу заявил, что хочет построить самую крутую крепость и самую высокую башню, чтобы ее видели все и везде. Он хотел повелевать этим сервером, а мы были не против.

Переезд из умеренного климата в богатую тундру произошел почти сразу. На новом сервере ресурсы собирались в разы быстрее, но мы все равно работали не покладая рук. Это была рутина, и мы даже почти не убивали друг друга от скуки — все были заняты делом. Приходили домой, сваливали добычу в ящики и уходили снова — еще дальше. «Нам снова нужна древесина», — говорил наш строитель, и мы говорили — «Окей». «Нужно больше железа!», — заявлял он, и мы шли за железом. Кто в пустыню, кто дальше в тундру.

Ящики множились. Потом их заменили шкафы. Мы сделали универсальные золотые топоры, которыми можно было добывать что угодно и убивать кого угодно. Скрафтили дробовики и автоматы. Не хватало только ресурсов на пули — они были дорогими, и потому мы дорожили каждым патроном. Стреляли только в крайнем случае. Хотя бывало и по дурости — все-таки нельзя забывать, что все мы с PG, и дикая кровь периодически давала о себе знать.

Наш дом тоже рос. Он был похож на будку или, если хотите, общественный туалет, но потом вокруг него выросла сначала одна дополнительная стена, затем вторая. Наш строитель часто заводил истерику из-за того, что мы забываем закрывать двери. Он боялся, что чужаки попадут в дом, уничтожат тотем, делающий нас его исключительными хозяевами, и заберут себе все. Так что он понастроил дверей и стен. Защита от дурака, которая, конечно, все равно плохо работала. Но в любом случае, нас так никто и не ограбил, а даже наоборот.

Во внутреннем круге между стенами мы поставили так называемые «дрели», чтобы добывать ресурсы из-под земли. Построили отдельное гигантское здание под огород из апельсинов — неизвестно зачем, потому что мяса животных хватало с лихвой, и оно не помещалось даже в специальный холодильник. Излишки мяса мы клали в обычные шкафы, где они сгнивали.

Тем временем, первый дом получил еще несколько этажей. Этот Айзенгард не был виден со всех концов карты, но тоже внушал. От него провели длинный мост к соседней горе, где на всякий случай (если за нами придут) сделали последний оплот — еще одну небольшую комнату. Мы были готовы сражаться со всем сервером. Так что когда рядом с нами поселилась команда чужаков, мы не стали ждать, когда они нанесут удар первыми.

План был дикий, но все согласились. На реализацию ушло даже больше ресурсов, чем на наш дом со всеми пристройками. Мы с удвоенной силой взялись за добычу всего, но в первую очередь древесины и железа.

Звук рубящего топора навсегда отпечатался в моем мозгу. Однажды Кургалов признался, что постоянно слышит его во сне. Безумная идея настолько охватила нас, что даже в реальной жизни мы думали только о том, что нужно собрать больше древесины.

Но, конечно, не обходилось без разрядки — например, однажды Кургалов и я в течение пары часов прессовали какого-то поляка. Хотели подкараулить, когда он откроет двери, чтобы попасть в дом, уничтожить тотем и все приватизировать. Стандартная схема. Сидели в засаде перед входом. Прислушивались к шагам и всматривались в свет, пытаясь понять, о чем парень думает. Мы напугали его до нервного срыва. Общий чат ломился от его криков о помощи. Он забился в уголок и сидел там. А мы ждали. Пару раз мы его убили. Пару раз убили нас. Но внутрь его дома мы так и не попали.

Пока шли сборы, чужаки рядом с нами успели отстроить настоящий замок. Они развивались на удивление быстро, и время от времени между нашими башнями шли перестрелки. Однажды у них появилась машина. У нас ее не было до сих пор. Но это было неважно — у нас был Хитрый План. Мы собирались устроить им блокаду. Сначала их замок окружили десятком сараев с тотемами внутри. А затем стали возводить стену, как в «Игре престолов». Работать приходилось быстро, ночью, пока их команда не собралась в полном составе. Результат поразил. Внутренний доминатор Васи ликовал, а я чувствовал, что наивная идея поработить сервер — не такая уж наивная.

Как потом мне рассказали, эти ребята скрафтили взрывчатку, взорвали одну из наших стен и уехали со всем добром, оставив нам голый замок. Случилось это быстро и тихо. Наши увидели только дыру и пустоту. После этого я еще бегал с ними — они решили уйти дальше, на север, к заброшенным постройкам из контейнеров. Они надеялись найти запчасти для автомобиля. При мне не нашли ничего, кроме колес. Построили там отдельный дом, но его кто-то уничтожил и разграбил. Я почувствовал, что они начали терять энтузиазм, когда пришла новость о смерти сервера. Нашим мечтам не суждено было сбыться. Hurtworld перестала манить.

А потом сервер умер. Спустя неделю мы собрались вновь. Нашли другой, русский сервер, где ресурсы добывались в десятикратном размере. Но прежнего интереса уже не было. Я ушел и больше не возвращался. Возможно, Вася все еще там. Строит свою крепость. Самую высокую, самую неприступную. Возможно, я еще вернусь и помогу ему осуществить эту мечту. Ведь я по-прежнему слышу в голове этот звук. Тук-тук. Тук-тук